Это был третий год общественного служения Иисуса. Он остановился в Вифании перед тем как посетить последний в Его земной жизни праздник Пасхи в Иерусалиме. Жители деревни, в том числе Лазарь, Марфа и Мария устроили в честь Иисуса торжественный ужин в доме некоего Симона “прокаженного”. Воскрешенный из мертвых Лазарь и его сестры были достаточно состоятельными, у них бы дом в Вифании, они верили в Иешуа и все они принимали Его скорее как близкого друга, а не как проповедника. Вифания была тихой деревней, “домом инжира и утешения” с еврейского языка. Утопающая в фиговых садах на живописных холмах, она находилась совсем недалеко от Иерусалима
Когда ужин подходил к концу, Мария, сестра Лазаря подошла к тому месту, где в качестве самого почетного гостя возлежал Иисус и открыла (или разбила его особым образом) большой алебастровый сосуд редчайшего дорогостоящего благовония. Помазав голову Учителя, она стала лить масло Ему на ноги, вытирая их своими длинными распущенными волосами. Таковы были обычаи того времени. Весь дом наполнился тонким благоуханием, все в неловком безмолвии взирали на этот необычный поступок. Однако сразу же нашелся как минимум один человек, кто осудил этот непонятный поступок Марии. Дело в том, что стоимость этого масла была необычайно высока – продав его, можно было накормить сотню если не больше человек. Иуда Искариот сказал достаточно громко, чтобы все его услышали: “Почему это благовонное масло не продали и на вырученные деньги не накормили нищих?”. Интересным фактом является то, что это единственный момент в Евангелиях, где может скрываться потенциальная причина обиды Иуды Искариота на Иисуса: Иисус ответил на реплику Иуды публично и без промедления.
Достаточно интересно, что евангелисты Марк и Матфей не упоминают имени Марии: для них это была “некая женщина”. Не упоминает эту историю и Лука, который приводит другую историю в начале служения Иисуса в Капернауме, когда некая безымянная бывшая грешница “возливала” масло на ноги Иисуса и со слезами вытирала их своими волосами. И лишь Иоанн, который писал Евангелие после разрушения Иерусалима, свободно упоминает сестру Лазаря. Есть версия что евангелисты Марк, Лука и Матфей специально опустили упоминания Марфи, Марии и воскрешения Лазаря с целью не допустить мести ортодоксальных иудеев.
Иисус, видя и слыша реакцию Иуды и некоторых других, заступился за Марию и сказал примерно следующее: “Не смущайте ее – она сделала для меня доброе дело. Нищих вы всегда будете иметь с собой и сможете помогать им в любое время. Я же скоро ухожу к Небесному Отцу. Эта женщина берегла масло на день моего погребения и умастила мое тело перед моей смертью. Ее поступок будут вспоминать везде где будет проповедано Евангелие”.
В древнем Израиле времён Иисуса умащение елеем имело глубокое культурное и религиозное значение, и его понимание сильно помогает увидеть символизм эпизода в Вифании. Умащение елеем – это обряд возлияния и втирания ароматного масла (елей — оливковое масло, часто с добавлением благовоний, как мирра, нард, кассия). Умащение имело место в повседневной жизни: после путешествия или работы гость мог быть умащён хозяином дома (или слугой) для освежения. Это был знак почтения, особенно при пирах. В религиозном и официальном обряде помазание царей, священников и пророков был знаком божественного избрания, для этого масло готовилось по особому рецепту и считалось священным и было очень дорогим. Такое масло нельзя было использовать для обычных целей. В погребальном ритуале тело умершего обрабатывали ароматными маслами и благовониями, чтобы замедлить разложение и выразить почтение. Иногда умащение проводили ещё при жизни человека, если его смерть была близка и очевидна — как знак прощания и чести. Дорогое масло, которое использовала Мария было или знаком что Иисус удостаивался некоего священного посвящения, или предвестником предстоящей смерти. Иисус выбрал второе значение. Он принял помазание как подготовку к погребению.
Иисус к этому времени несколько раз упомянул о своей смерти в Иерусалиме. Как мы знаем, апостолы Иисуса либо не поняли Его слов, либо не поверили и истолковали все по-своему. А Мария, судя по всему, восприняла предупреждения Иисуса очень серьезно: она поверила и приняла факт будущей смерти Учителя. Она не спорила с Ним как Петр, а интуитивно устроила своего рода торжественное прощание. После слов Иисуса в комнате наверняка наступила гробовая тишина и те, кто понял, оценили значимость момента. И да, поступок Марии всегда был и будет частью евангельского повествования, как знак беззаветной веры и глубокой любви к Иисусу.
